Инвестиция китая в россию диссертация

Прямые инвестиции Китая за рубежом тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат

Автореферат диссертации по теме «Прямые инвестиции Китая за рубежом»

ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ КИТАЯ ЗА РУБЕЖОМ

Специальность 08.00.14 — Мировая экономика

диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Диссертация выпонена на кафедре мировой экономики Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России

Научный руководитель: доктор экономических наук, профессор

Карлусов Вячеслав Всеволодович

Официальные оппоненты: доктор экономических наук, член-корреспондент

Кузнецов Алексей Владимирович

доктор экономических наук, профессор Котляров Николай Николаевич

Ведущая организация: Институт экономики РАН

Защита состоится л. февраля 2012 года в часов на заседании

Диссертационного совета Д 209.002.06 Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России по адресу: 119454, г. Москва, проспект Вернадского, 76.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. И. Г. Тюлина Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России.

Автореферат разослан УЗ января.2012 г. Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат экономических наук, профессор ^ Соколова М.И.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Прямые зарубежные инвестиции (ПЗИ) Китая стали заметно расти с начала 1990-х гг. в рамках официальной китайской политики лоткрытости, а с принятием в 2002 г. на XVI съезде КПК стратегии выхода за рубеж потоки китайских ПЗИ начали стремительно нарастать. Китай становится одним из наиболее мощных экспортеров прямых инвестиций в мире, что особенно заметно на фоне почти двукратного сокращения мировых инвестиционных потоков во время последнего мирового финансово-экономического кризиса. Это во многом обусловило серьезные изменения позиций Китая в мировой экономике и послекризисном преобразовании мирохозяйственных связей.

Китайские ПЗИ выступают одним из главных инструментов реализации выдвинутой в 2003 г. премьером Госсовета КНР Вэнь Цзябао политики мирного возвышения страны путем соразвития. Выгоды от китайских прямых инвестиций для экономического и социального развития отмечаются принимающими эти инвестиции странами Азии, Африки и Латинской Америки. Однако помимо выгод для развития принимающих стран прямые инвестиции Китая сопряжены для них и с потенциальными рисками. Соотношение между выгодами и рисками для развития во многом зависит от характера взаимодействия китайских ПЗИ с национальным капиталом принимающей страны, а также от эффективности инвестиционной политики стран-реципиентов. Анализ движущих сил этого взаимодействия и взаимной мотивации сторон, как с точки зрения теории, так и с позиции практики, на наш взгляд, является весьма актуальным.

Актуальность избранной темы обусловлена также непривычным для традиционных моделей ПЗИ направлением потоков экспорта капитала по линии Восток-Запад и отчасти Восток-Юг, что, в свою очередь, обусловлено, прежде всего, быстрым повышением уровня экономического развития стран Азии и их веса в мировой экономике, особенно Китая. При этом обоснованные сомнения в адекватности используемых научно-методологических подходов к описанию и прогнозированию данной переориентации инвестиционных потоков

в существующих теоретических моделях прямых инвестиций требуют критического разбора этих моделей и их возможной модификации.

Степень разработанности и изученности темы в научной литературе. Тематика прямых зарубежных инвестиций Китая была рассмотрена в ряде работ западных, китайских и российских ученых. В числе западных аналитиков эту тему разрабатывали П.Бакли, А.Кросс, Дж.Клегг, К.Савант, И.Алон, Фр.Ву, К.Браун, Т.Барк, Т.Реол, Б.Йен, С.Понсетт, Ф.Туглер, Б.Бойе, Дж.Чайд, С.Родригес, Дж.Мэтьюз, Р.Стоун, Е.Келер, Р.Морк, С.Алом, Дж.Кантвел, Г.Барнард, Г.Восс, М.Родс, Ч.Макрабарт, Ч.Бартлет, Ф.Николас, С.Томсен, Ч.Эрднер и др. В числе китайских экономистов — Цзин Бэй, Ли Чжого, Фу Липин, Ван Чжилэ, Ли Инин, Лю Вэйган, Чжан Вэйинь, Лу Тунь, Мао Юйши, Го Тэмин, Чжан Лицинь, Хуа Шэнь, Сяо Циньфу, Чжан Ювэнь, Ван Чжиминь, Ба Цзиньсинь.

Данная тематика затрагивалась и в работах известных российских китаеведов М.Л.Титаренко, Е.Ф.Авдокушина, В.Г.Гельбраса, В.В.Карлусова, Н.Н.Котлярова, Л.В.Новоселовой, А.В.Островского, Э.П.Пивоваровой, В.Я.Портякова, Т.Г.Терентьевой, правда лишь в контексте исследования других, более общих синологических проблем.

Однако в силу новизны исследуемой тематики целый ряд ее аспектов — как теоретико-методологических, так и научно-практических — еще не были объектом фундаментального исследования. Это, в частности, касается инвестиционной мотивации и корпоративной стратегии ТНК КНР, форм организации ими инвестиционного процесса. В российской научной литературе до сих пор фактически не разработан вопрос о максимизации экономического эффекта от привлекаемых из азиатских стран инвестиций, при одновременной минимизации связанных с этим рисков, в том числе посредством сопоставительного анализа конкурентных преимуществ и мотивации поведения на российских рынках таких глобальных игроков, как Китай, Япония и Южная Корея.

Недостаточная, на наш взгляд, степень разработанности исследуемой темы послужила одним из основных мотивов для проведения данного диссертационного исследования. Объектом исследования выступают прямые инвестиции Китая за рубежом.

Предметом исследования является инвестиционная деятельность ТНК КНР за рубежом, ее масштабы, динамика, формы, механизмы реализации и особенности воздействия на страны-реципиенты, а также возможности и перспективы привлечения китайских прямых инвестиций в российскую экономику.

Хронологические рамки исследования охватывают весь период пореформенного Китая с 1978 г. по начало 2011 г.

Целью диссертационного исследования является системный анализ теории и практики прямых инвестиций КНР за рубежом, включая Россию.

Реализация поставленной цели обусловила необходимость решения следующих конкретных задач:

— анализ современных теоретических моделей прямого иностранного инвестирования с учетом их применимости для китайских ТНК;

— оценка места Китая как страны-инвестора и динамики вывоза им капитала в форме прямых инвестиций с 1978 г. до настоящего времени;

— выявление объективных экономических закономерностей в современной китайской стратегии выхода за рубеж;

— анализ и концептуализация форм, моделей, методов, институциональных механизмов и нормативно-правовых процедур экономического и политического стимулирования и регулирования экспорта капитала из Китая;

— разработка и применение метода оценки сравнительной эффективности китайских и российских инвестиций на примере ведущих китайских ТНК в Российской Федерации;

— исследование основных направлений прямых инвестиций китайских ТНК в Российской Федерации;

— сравнительный анализ возможностей и рисков, связанных с привлечением китайских инвестиций в российскую экономику.

Методологической и теоретической основой исследования послужили фундаментальные работы по международному движению капитала.

В числе зарубежных исследователей следует выделить таких авторов, как Э.Хекшер, Б.Улин, Р.Вернон, К.Коджима, Т.Озава, С.Хаймер, А.Рагман, М.Кассон, Дж.Даннинг, Р.Нарула, М.Портер, Т.Хорст, С.Хиршем, Э.Пенроуз, Л.Хокансон, Дж.Д’Круз, А.Вербик, Р.Ходжет, Х.Мун, КЛен, Д.Тамм, Г.Сонн. Среди российских ученых заметный вклад в изучение исследуемой

проблематики внесли В.Д.Андрианов, А.С.Булатов, В.Б.Буглай, А.А.Дынкин, В.Ю.Катасонов, Г.М.Костюнина, А.В.Кузнецов, Н.Н.Ливенцев, Я.Д.Лисоволик, В.А.Мельянцев, Н.А.Хвалынская и некоторые другие.

Из использованного в ходе работы инструментария и методологии следует, прежде всего, выделить системный подход к объекту и предмету исследования, компаративный, факторный и ситуационный анализ, экономические и математические модели, а также методы рефлексии, декомпозиции, сравнения, аналогии, синтеза и обобщения.

Информационная и статистическая база настоящего исследования включает в себя официальные данные международных организаций, в частности Всемирного Банка, ЮНКТАД, МВФ, ОЭСР, а также национальных ведомств КНР, в частности Министерства по делам торговли КНР, Народного банка Китая, Государственного управления валютного контроля КНР, Государственного комитета развития и реформ КНР, Государственного статистического управления Китая. Часть материалов сформирована на основании данных Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации, Банка России, а также международных конференций, форумов, симпозиумов и семинаров. В работе использовались нормативно-правовые акты КНР и Российской Федерации, а также результаты фундаментальных аналитических исследований зарубежных и российских авторов, материалы периодической печати на русском, китайском, английском и других иностранных языках, включая интернет-ресурсы. Научная новизна исследования состоит :

— в сравнительном анализе существующих теоретических моделей прямого инвестирования и степени их применимости к китайским ПЗИ, в формулировании на данной основе вывода о необходимости модификации этих моделей, учитывающей институциональную природу вывоза капитала из быстрорастущих экономик в современных условиях;

— в анализе экономических и политических подходов, используемых при описании и моделировании зарубежных инвестиций КНР, в рамках которых автором были установлены существенные концептуальные различия, обусловившие особенности структуры и более сильную стратегическую ориентированность китайских ТНК, отличающую их от западных корпораций;

— в оригинальном авторском подходе к прогнозированию количественных и качественных оценок ожидаемой инвестиционной активности КНР на ближайшие годы;

— в сравнительном анализе эффективности зарубежных инвестиций ведущих китайских ТНК, показавшем, в частности, их более высокую (на 30-60%) капиталоотдачу по сравнению с внутренними капиталовложениями;

— в выявлении определяющей роли институционально-административного регулирования в формировании конкурентных преимуществ китайских компаний в процессе реализации ими государственной стратегии выхода за рубеж;

— в изучении нарастающего отставания динамики инвестиционной активности КНР в России от глобальных трендов экспорта капитала из Китая, а также в формулировании на этой основе вывода о преимущественно субъективном характере причин такого отставания;

— в выявлении потенциальных потребностей российской экономики в китайских прямых инвестициях и соответствующих им возможностей китайского инвестиционного потенциала, осуществленном на базе предложенных автором моделей и механизмов их реализации;

— в комплексном анализе выгод и рисков для корпоративных интересов российского бизнеса и российской экономики в целом, связанных с привлечением китайских ПЗИ, а также в разработке научно-практических рекомендаций по минимизации таких рисков.

Теоретическая и научно-практическая значимость диссертационного исследования обусловлена учетом и раскрытием автором применительно к объекту исследования институциональной специфики китайского общества, проявляющейся, в частности, в более диверсифицированном и стратегически ориентированном характере мотивов китайских ПЗИ по сравнению с инвестициями западных ТНК. Полученные в диссертации выводы, обобщения и рекомендации могут быть использованы в работе научных и практических организаций, в частности в разработке инвестиционной политики на федеральном и региональном уровне, в научно-методологическом обеспечении корпоративных стратегий и приоритетов российско-китайского инвестиционного сотрудничества, а также в совершенствовании теоретических

моделей прямых инвестиций. Материалы исследования могут также быть использованы в преподавании экономических дисциплин по вопросам инвестиционной деятельности, в частности в курсе современной экономики Китая, моделировании пространственного инновационно-инвестиционного развития регионов и территорий России и стран СНГ.

Апробация результатов исследования. Диссертационное исследование выпонено и прошло апробацию на кафедре мировой экономики МГИМО (У) МИД России. Материалы и выводы диссертационного исследования также апробированы на Всероссийской научной конференции Наука и власть: проблема коммуникаций в Отделении общественных наук РАН, 2008 г.; Международной научно-практической конференции Пути повышения конкурентоспособности экономики России в условиях глобализации в МГИМО (У) МИД России в 2008 г.; II Международной научной конференции Инновационное развитие экономики России: ресурсное обеспечение в МГУ имени М.В.Ломоносова, 2009 г.; XI научной конференции Актуальные проблемы глобальной экономики в РУДН, 2009 г.; Всероссийской конференции молодых ученых и специалистов ИМЭМО РАН при поддержке Президиума РАН Кризисные явления в мировой экономике и политике, 2009 г.; X Международной научной конференции Россия: ключевые проблемы и решения в ИНИОН РАН, 2009 г.; III Международной научной конференции Инновационное развитие экономики России: роль университетов в МГУ имени М.В.Ломоносова, 2010 г.; VI конвенте Российской Ассоциации международных исследований Россия и мир после мирового кризиса в МГИМО (У) МИД России, 2010 г.; Всероссийской научной конференции молодых ученых Россия в системах международных связей: экономика, политика, безопасность в ИМЭМО РАН, 2010 г., VII Европейско-китайском форуме Карта шековых путей 21 века в Киеве (Украина).

Апробация материалов исследования также проводилась на таких зарубежных международных конференциях, как Глобальный китайский бизнес-форум 20082011 гг.; Конференции Кембриджского Университета и Королевского института международных отношений Великобритании по трансграничному сотрудничеству Китая, России и Монголии в июле 2010 г. (Великобритания) и втором заседании рабочей группы конференции в Chatham House в ноябре 2010г.

(Великобритания); Конференции, проводимой Chatham House совместно с шанхайской China Europe International Business School по китайским инвестициям в Европе в июле 2011 г. в Лондоне (Великобритания); Конференции ICTSD (International Center for Trade and Sustainable Development) по политике выхода за рубеж Китая в октябре 2011 г. в Женеве (Швейцария); Экономическом саммите журнала Экономист, посвященном быстрорастущим рынкам, в ноябре 2011 г. в Лондоне (Великобритания); Конференции Гарвардского Университета по прямым инвестициям Китая в октябре 2011 г. в Бостоне (США); Конференции Министерства Коммерции КНР совместно с CCTV, посвященной прямому зарубежному инвестированию китайских компаний с использованием гонконгского трамплина в ноябре 2011 г. в Гонконге (КНР).

Отдельные научные результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в опубликованном ЮНКТАД Докладе о мировых инвестициях 2011 года1.

По теме диссертационного исследования автором опубликовано 7 научных работ, включая 2 публикации в изданиях, рецензируемых ВАК, общий объем публикаций — 5,6 п. л.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, приложений и глоссария. При этом в первой главе рассмотрены теоретико-методологические и политические аспекты прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) Китая, во второй — их административно-правовое регулирование, динамика и структура, в третьей главе — тенденции, проблемы и перспективы прямого китайского инвестирования в экономику России. В заключении сформулированы основные выводы и рекомендации исследования. Библиографический список включает в себя более 200 наименований первоисточников и литературы на китайском, английском и русском языках. Приложения содержат статистические материалы, сведенные в таблицы и диаграммы, непосредственно связанные и илюстрирующие положения основного текста диссертационного исследования. Глоссарий представляет

1 World Investment Report 2011: Non-Equity Modes of International Production and Development. UNCTAD; 2011. URL: Ссыка на домен более не работаетtemplates/WebFlyer.asp?intItemID=6018&lang=l

собой словарь узкоспециализированных терминов иностранного

происхождения, а также содержит расшифровку значений используемых в

работе буквенных аббревиатур.

Глава 1. Прямые зарубежные инвестиции Китая: теоретические и методологические аспекты

1.1 Основные теории и методологические модели прямых иностранных инвестиций (ПЗИ) и их применимость к Китаю

1.2 Теоретико-методологические и политические аспекты ПЗИ КНР

Глава 2. Прямые зарубежные инвестиции КНР: масштабы, правовое регулирование и структура

2.1 Прямые инвестиции Китая за рубежом: экономические предпосыки, масштабы и динамика

2.2 Специфика этапов осуществления ПЗИ Китая и их административно-правовое регулирование

2.3 Отраслевая и географическая структура прямых инвестиций

2.4 Механизм, формы и эффективность ПЗИ КНР Глава 3. Прямые инвестиции Китая в России

3.1 Современные тенденции и проблемы прямого инвестирования китайского капитала в экономику России

3.2 Инвестиционные потребности российской экономики и перспективные направления прямых китайских инвестиций в РФ. Мотивы и корпоративные стратегии китайских ТНК в России

Список используемой литературы

II. Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, оценивается степень ее изученности в научной литературе, формулируются цель и задачи работы, определяются объект и предмет исследования, обосновываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе представлен анализ существующих теорий и моделей ПЗИ в контексте их применимости к вывозу капитала из КНР, исследованы методы определения объективных экономических и субъективных институционально-политических предпосылок зарубежных вложений, а также типологизированы корпоративные стратегии и структура инвестиционных мотивов китайских ТНК. Описание такой ТНК осуществляется на основе теоретической модели прямых инвестиций Дж.Даннинга (эклектической ОЫ-парадигмы). Корпоративные мотивы компании-инвестора при этом сводятся к поиску рынков, ресурсов, эффективности и стратегических активов. Между тем спектр реальных инвестиционных приоритетов китайских компаний значительно шире такой исключительно экономической мотивации и на практике включает в себя также политический и социокультурный аспекты.

В то же время осуществляемая на микроуровне корпораций инвестиционная деятельность по вложению ими своих капиталов за рубежом имеет собственные экономические предпосыки на макроуровне. Именно они фактически определяют объективные инвестиционные возможности страны-экспортера капитала и ее ТНК, а также соответствующие потребности страны-реципиента. В значительной мере эти возможности и потребности зависят от фазы цикла индустриализации страны. Вследствие этого возникает потребность в теоретическом описании самой индустриализации. Как правило, при этом используется ее традиционная модель, обобщающая опыт промышленного развития Запада, а также транснационального движения капиталов от более развитых к менее развитым странам (по линии Запад-Восток и Север-Юг). Определенные на основе этой модели фазы цикла индустриализации служат в качестве типологизированных детерминантов уровня объективных возможностей и потребностей страны в иностранных инвестициях.

Опыт новой индустриализации 1960-1980-х гг., накопленный Японией и

другими странами-восточноазиатскими тиграми, не внес принципиальных и

другими странами-восточноазиатскими тиграми, не внес принципиальных изменений в такое макроэкономическое понимание предпосылок ПЗИ. Однако присущая новоиндустриальному (запаздывающему) развитию более сильная роль государства обусловила ощутимое усиление инвестиционной мотивации корпораций, стимулируемое вытакивающими импульсами правительственной политики. В совокупности с втягивающими их ПЗИ в страны-реципиенты факторами комплекс таких политико-экономических стимуляторов выхода за рубеж в иностранной литературе получил название драйверов.

Между тем высокие темпы экономического развития, демонстрируемого в 1990-х гг. многими развивающимися и переходными экономиками, а также наблюдаемое с началом XXI века резкое увеличение потоков китайских ПЗИ, обусловили встречное движение капиталов по линии Восток-Запад и Юг-Север. Такое движение не укладывалось в традиционную макроэкономическую логику теоретической модели пути инвестиционного развития. Практические исследования инвестиционного поведения китайских ТНК подтвердили наличие существенных отличий также и на микроуровне их корпоративной мотивации, более сильно стратегически ориентированной по сравнению с западными компаниями.

Поскольку Китай осуществлял свою политику выхода за рубеж в условиях глобализации мирохозяйственных связей и развитой международной конкуренции, движение его товаров и факторов производства стакивалось с серьезными барьерами на своем пути. Как следствие это потребовало более высокого уровня стратегической подготовленности китайских ТНК, а также наличия у них качественно новых корпоративных стратегий. В отличие от традиционных стратегий западных компаний, осуществляющих свои ПЗИ в целях продвижения собственных конкурентных преимуществ, китайские ТНК нацелены не столько на реализацию своих, сколько на поглощение чужих преимуществ. В дальнейшем заимствованные подобным образом преимущества переносятся в Китай, где они адаптируются к местным условиям и трансформируются уже в собственные китайские преимущества с намерением их последующего внедрения за рубежом.

Подобная специфика китайских ПЗИ в некоторых наиболее радикальных исследованиях докризисного периода породила постановку вопроса о том, не являются ли китайские транснациональные корпорации принципильно иной формой ТНК. Однако в Докладе о мировых инвестициях 2006 года2 такая точка зрения не нашла своего отражения, в нем лишь была продемонстирована сводимость инвестиций китайских ТНК к существующим модельным механизмам. Более того, в этом же отчете была предложена общая методология анализа процессов вывоза капитала, как из развитых, так и из развивающихся и переходных экономик. В рамках этого подхода удалось типологизировать детерминанты, драйверы (внешние стимулы) и внутренние инвестиционные мотивы ТНК. В результате была предпринята попытка показать принципиальную сводимость более диверсифицированной мотивации компаний-инвесторов из развивающихся и переходных экономик к традиционным неоклассическим моделям.

Между тем послекризисная инвестиционная экспансия КНР вновь актуализировала проблему особенностей китайских ПЗИ. С точки зрения автора, наиболее перспективным путем ее разрешения стала предложенная в 2009 г. П.Бакли институциональная, а не ресурсная модель прямых инвестиций. Благодаря этой модели удается учесть разнородный характер основных факторов и стимулов, формирующих корпоративную мотивацию различных типов выходящих за рубеж предприятий, транснационализирующихся в сложных условиях смешанной экономики КНР. При этом наблюдается выход инвестиционных мотивов китайских ТНК далеко за пределы узкоэкономических неоклассических рамок. Однако и в таком подходе не удается в достаточной степени учесть все многообразие влияющих на мотивацию корпораций факторов и описать социокультурные, политические, а также управленческие особенности их корпоративной инвестиционной деятельности за рубежом.

Таким образом, можно сделать вывод, что существующие модели прямых инвестиций не формируют адекватной теоретической основы для описания китайских ПЗИ, прежде всего потому, что для поноты их анализа недостаточно учитывать только инвестиционные аспекты на микроуровне корпораций. В

2 World Investment Report 2006: FDI From Developing and Transition Economies: Implications For Development. UNCTAD: 2006. URL: Ссыка на домен более не работаетen/docs/wir2006_en.pdf

стимулируемой КНР в рамках стратегии выхода за рубеж инвестиционной активности китайских ТНК необходимо также принимать во внимание часто решающую роль процессов макроуровня страны, помимо этого, — реакцию субъектов мировой экономики на осуществление Китаем своих зарубежных вложений (наличие так называемого пространства интернационализации).

Следовательно, необходимо построение более общей (модифицированной) модели китайских ПЗИ, лишенной указанных недостатков. В ее отсутствие требуется более тщательный и комплексный анализ эмпирических трендов вывоза капитала из КНР.

Во второй главе проанализированы экономические предпосыки, масштабы и динамика прямых инвестиций Китая за рубежом, их периодизация и административно-правовое регулирование, отраслевая и географическая структуры, механизм, формы и эффективность.

Объективные экономические предпосыки инвестиционной активности Китая за рубежом формировались в соответствии с этапами развития рыночных реформ, начатых в КНР в 1978 г. Фактически такие этапы соответствовали фазам индустриализации в рамках модели пути инвестиционного развития. В частности, в ходе индустриализации села в период с 1978 по 1984 гг. наблюдалось возникновение огромного количества частных и полугосударственных компаний (фаза локализации). Далее последовал этап их укрупнения, освоения региональных рынков и формирования в 1980-х гг. первых СЭЗ, а далее и целых поясов открытости, что соответствовало модельной фазе регионализации. Начиная с 1992 г. рыночные преобразования распространяются на всю страну, углубляется экспортная специализация и усиливается национальная координация СЭЗ, активно создаются научно-технологические инновационные парки, происходят радикальные изменения в области научно-технической политики, обусловившие формирование элементов инновационной системы Китая, а также эффективных драйверов, втягивающих иностранные инвестиции в страну с целью заимствования зарубежных передовых технологий и управленческого опыта. По своим типологическим чертам первая половина 1990-х гг. соответствовала в рамках модели пути инвестиционного развития фазе национализации, однако уже во второй их половине обозначилось начало вхождения китайской экономики в

фазу транснационализации. Системный характер такая траснационализация стала приобретать с 2002 г. (XVI съезд КПК) в рамках стратегии выхода за рубеж. Предкризисные годы обеспечили устойчивое развитие этим процессам и активное освоение китайскими ТНК рынков международных капиталов. В кризисный и посткризисный периоды мировой экономической истории (вторая половина 2007 г. — настоящее время) примеры таких китайских ТНК, как лLenovo, лHaier, лHuawei, лBaidu, лAlibaba и других, свидетельствовали о рождении глобальных предприятий и производственно-сервисных сетей, а также освоении неакционерных форм ведения международного бизнеса (non-equity modes of international production). Фактически это говорит о вхождении Китая в начало фазы глобализации своей экономики, проходящей при значительно более низком уровне среднедушевого дохода, чем это наблюдалось в развитых странах. Таким образом, успехи рыночного реформирования экономики и эволюционная динамика специфики пути китайской индустриализации сформировали объективные предпосыки интенсификации вывоза капитала из Китая.

Соответственно этапам рыночного реформирования страны видоизменяся и набор политико-экономических и институционально-регуляторных стимулов активизации участия китайских предприятий в международном движении капитала. Синхронизация и координация этих процессов осуществлялась в рамках политики стратегически управляемой внешнеэкономической открытости. При этом, если на ее начальном этапе лоткрытых дверей (1979-1991 гг.) стимулировалась экспортоориентированная деятельность предприятий, на этапе приглашения входить (1992-2001 гг.) создавались мощные притягивающие стимулы для привлечения прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в КНР, то на этапе выхода за рубеж (с 2002 г. по настоящее время) под мощным воздействием вытакивающих факторов происходит резкая интенсификация потоков китайских ПЗИ. Следовательно, политика внешнеэкономической открытости с непрерывностью ее стратегической линии на инвестиционно-управляемое развитие китайской экономики послужила основной движущей силой выхода за рубеж китайских ТНК, а также увеличения их влияния на мировые инвестиционные процессы.

Оптимальное сочетание объективных и субъективных предпосылок для выхода за рубеж китайскими ТНК предопределило опережающую абсолютную и относительную динамику наращивания Китаем своих зарубежных вложений, обеспечившую увеличение доли страны в мировых ПЗИ в относительном выражении с 0,35 в 2000 г. до 1,2% в 2009 г. (в 3,4 раза), или в абсолютных цифрах — рост в 8,3 раза. Особенно контрастно (на фоне ниспадающих глобальных трендов) эта динамика выглядит в кризисные и посткризисные годы, увеличившись с отметки в 22,5 мрд. дол. в 2007 г., 56,5 в 2009 до 68 мрд. дол. в 2010 г. (Рис.1).

Между тем официальные данные значительно преуменьшают реальные потоки инвестиций из КНР, особенно ту их часть, которая просачивается через границу или перекрашивается через офшорные центры.

Потоки прямых зарубежных инвестиций Китая и темпы их прироста в 2004-2011 гг.

Инвестиционное сотрудничество России и Китая в период внешнеэкономических ограничений

Рубрика: Экономика и управление

Дата публикации: 07.11.2016 2016-11-07

Статья просмотрена: 2769 раз

Библиографическое описание:

Быкова А. В. Инвестиционное сотрудничество России и Китая в период внешнеэкономических ограничений // Молодой ученый. — 2016. — №22. — С. 157-160. — URL https://moluch.ru/archive/126/35000/ (дата обращения: 17.01.2019).

Сотрудничество России и Китая продолжается на протяжении четырёх столетий, и на сегодняшний день взаимоотношения между двумя странами активно развиваются. Отличительной особенностью российско-китайских отношений является достижение высокого уровня внешнеполитического взаимодействия, и значение Китая как стратегического партнера для России особенно важно в период геополитической напряжённости, имеющей место с 2013–2014 годов.

Важной характеристикой при оценке взаимодействия двух стран является динамика прямых иностранных инвестиций. Согласно статистическим данным, Китай входит в десятку крупнейших инвесторов в Россию. Рис. 1 наглядно демонстрирует скачок объёма прямых инвестиций из Китая в Россию в 2013 году, он составил 4,8 млрд. долл. в сравнении с 660 млн. долл. в предыдущем году. Произошло увеличение объёма накопленных прямых инвестиций до 7, 661 млрд. долл., рост составил 113,9 %. [2]

Рис. 1. ПИИ в Россию из Китая и Гонконга в 2008–2016 гг. (млн. долл. США) [Источник: Статистика внешнего сектора ЦБ РФ [URL Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs]

Как показывает график, в остальные годы объём инвестиций из Китая и Гонконга значительно не изменялся. Столь значительный рост прямых инвестиций из Китая в 2013–2014 годах связан с тем, что в этот период в связи с неблагоприятной политической обстановкой Россия была вынуждена искать новых инвесторов. Объём инвестиций в Россию с 2013 года к 2015–2016 году сократился более чем в 10 раз (рис. 2).

Рис. 2. ПИИ в Россию в 2007–2015 гг. (млн долл. США) [Источник: Статистика внешнего сектора ЦБ РФ [URL] Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs]

Итак, несмотря на рост в 2015 году общего объёма прямых иностранных инвестиций во всём мире на 36 % (1,7 трлн. долл.), в России он сократился на 80 %. Рост данного показателя в мире обусловлен трансграничными слияниями и поглощениями; как сообщает ЮНКТАД, приток капитала наблюдался в промышленно развитых странах. Материковый Китай и Гонконг сохранили места в десятке наиболее привлекательных для инвесторов стран, объём привлечённых ПИИ в 2015 году — 136 и 163 млрд. долл. соответственно. [3]

Между российскими и китайскими компаниями в 2012–2014 годах было заключено несколько десятков соглашений о сотрудничестве, которые будут вносить свой вклад в рост инвестиций в течение нескольких лет. Традиционно средства вкладываются в разработку полезных ископаемых, в лесное хозяйство, энергетику, торговлю, бытовую электротехнику, связь, строительство и сферу услуг. Для России выгодна долгосрочность подобных инвестиций, но существуют и определённые риски — китайские бизнесмены вкладывают средства в российские компании с целью получить доступ к производству, в особенности для получения контроля над предприятиями, в импорте продукции которых заинтересован Китай. Причина этого — наращивание импорта ресурсов в связи с расширением производства и модернизацией промышленной базы в некоторых частях страны, а также с падением общего уровня цен на энергоресурсы. Также отмечается интерес Китая к участию в разработке ресурсов в восточной части России.

Также к рискам при ведении бизнеса с Китаем относятся задержки предоставления финансирования после подписания соглашений, одна из причин задержек — замедление темпов роста экономики Китая. К примеру, ещё в 2013–2014 годах были осуществлены вложения китайских инвесторов в российские проекты: «Ямал-СПГ» — 810 млн. долл., «Металлы Восточной Сибири» — 750 млн. долл., проекты с ГК «Синтез» — 1,1 млрд. долл., но даже в 2015 году продолжались переговоры относительно стоимости и условий поставок природного газа по проекту строительства газопровода «Сила Сибири» и относительно финансирования строительства завода «Ямал СПГ». Итак, в двусторонних отношениях передовую позицию занимает Китай, при заключении контрактов диктуя условия России и во многом игнорируя её интересы.

Новой тенденцией в 2015 году стал интерес китайских инвесторов к покупке 10–15 % крупных российских компаний, в основном, сырьевых. Так китайские инвесторы получают возможность влияние на стратегию российской компании. В качестве примера можно привести покупку китайской нефтехимической корпорацией Sinopec 10 % акций российской группы по газопереработке и нефтепереработке «Сибур» с возможностью наращивания доли в портфеле. По словам экспертов, с 2016 года китайские инвесторы будут вкладывать средства не только в нефтегазовую отрасль и другие отрасли по добыче полезных ископаемых, но и в другие секторы российской экономики.

Приграничное сотрудничество двух регионов говорит о том, что Россия интересует Китай не только как объект инвестирования, но и как объект, куда направляются избыточные трудовые ресурсы. Китайский бизнес считает, что в России возможно извлечение более высокого процента прибыли благодаря высоким ценам и неразвитости конкуренции в малом и среднем бизнесе, в этой связи высокая арендная плата и экономические риски имеют меньшее значение.

На настоящий момент число предприятий, созданных при использовании китайского капитала, приблизилось к одной тысяче. Инвестиции из Китая занимают важную долю в общей структуре иностранных инвестиций особенно в последние три года (рис. 3). [2]

Рис. 3. Доля ПИИ из Китая и Гонконга в общем объёме ПИИ, поступающих в Россию, 2007–2015 гг. (в %) [Источник: Статистика внешнего сектора ЦБ РФ [URL] Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs]

В сравнении объёма китайских инвестиций в Россию и российских инвестиций в Китай можно отметить, что в отношении Китая наблюдается большая заинтересованность в инвестировании в Россию, чем наоборот (рис. 4).

Рис. 4. ПИИ России в Китай и Гонконг в 2008–2016 гг. (млн. долл. США) [Источник: Статистика внешнего сектора ЦБ РФ [URL] Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs]

Согласно статистике, во II квартале 2014 года произошёл феноменальный рост объёма российских инвестиций (долговых обязательств) в Гонконг. Это связано не с заключением колоссального количества сделок, а с использованием Гонконга в качестве оффшорной зоны, поскольку немногим позднее был принят закон об амнистии капитала. Привлекательность Гонконга как объекта «вложения» капитала для российских бизнесменов возросла в условиях внешнеэкономических ограничений и политики правительства по выводу капитала из тени.

Итак, при рассмотрении динамики российских инвестиций в Китай стоит отметить незначительность их объёма в масштабе инвестиций в Китай в целом. К 2014 году их суммарный объём достиг 869,79 млн. долл. Основные отрасли, куда идут российские инвестиции, это производственная отрасль, строительство и транспортные грузоперевозки. Количество российских проектов в Китае в 2015 году превысило значение 2500. При сопоставлении этого количества с объёмом в стоимостном выражении делаем вывод, что большая часть российских инвестиций направлена в малый и средний бизнес и не играет значительной роли в экономике Китая — Россия не входит в число важнейших инвесторов. Согласно данным статистики, представленным на рис. 5, инвестиции в Китай не превышают 0,5 % от общего объёма российских инвестиций. [1]

Рис. 5. Доля ПИИ в Китай и Гонконг в общем объёме ПИИ, исходящих из России, 2007–2015 гг. (в %) [Источник: Статистика внешнего сектора ЦБ РФ URL Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/?Prtid=svs]

В целом, двустороннее инвестиционное сотрудничество направлено в область энергетики, добычи полезных ископаемых, строительства, торговли и промышленного производства. По нашему мнению, Россия ставит себя в невыгодное положение, отдавая значительную часть контроля над ресурсами в руки китайских бизнесменов, но без диверсификации товарного экспорта и поиска альтернатив преимущественно сырьевому экспорту в условиях внешнеэкономических ограничений у России нет большого выбора. В условиях геополитической напряженности Китай является важнейшим стратегическим партнёром России и важнейшим инвестором в страну.

Российско-Китайское инвестиционное сотрудничество

Слово инвестиции звучит привлекательно для предпринимателя любого уровня. Практически каждый бизнесмен желает получить капитал, который будет способствовать развитию его дела. Естественно, результатом привлечения дополнительных средств должна стать прибыль. Ключевое в инвестициях то, что финансовый донор берет на себя часть рисков, поэтому может рассчитывать на доход лишь от прибыльных проектов. Из-за этого привлечь инвестора выгоднее, чем найти кредитора, деньги с процентами которому нужно отдавать независимо от прибыльности бизнеса.

Понятие и роль инвестиций в экономике

Чем выгодно инвестиционное сотрудничество для донора? Выбрав правильный объект, он может рассчитывать на долю в прибыли. Иностранный инвестор вносит в государство другой страны денежные средства или прочие материальные активы, финансы на капитальный ремонт основных фондов, патенты, лицензии, авторские права, образовательные программы или схемы готового бизнеса.

Сегодня свое инвестиционное сотрудничество с Россией налаживает Китай. Успехи КНР на нише экономики в последние годы разительны. Это первая экономика мира по ВВП, вторая по номинальному ВВП, бесспорный лидер в деле производства целых групп промышленных товаров, глобальный экспортер и обладатель наибольших золотовалютных резервов. Именно собственные финансовые успехи заставляют чиновников этой страны и конкретных предпринимателей постоянно изыскивать способы приумножения имеющихся средств. Инвестирования – один из лучших методов приумножения капитала.

Если говорить про приемлемые способы дотации капиталов, то Китай предпочитает прямое инвестирование портфельному, реальному, нефинансовому и интеллектуальному. Это означает, что КНР вкладывает средства в материальное производство. При этом обязательно закладывает в контракт участие в управление предприятием или компанией с контролем за получение дохода и распределением прибыли. Прямые инвестиции обеспечивают донору контрольный пакет акций, поэтому в случае взаимодействия Китая и России, для Поднебесной это является наиболее приемлемым вариантом экономического сотрудничества.

Привлечение иностранных инвестиций в экономику России

Внешнеполитическая деятельность, которую ведет Россия в период с 2014 года по сегодняшний день, сокращена до минимума в плане ведения инвестиционного сотрудничества. При этом Китай, который является самостоятельной экономической фигурой на мировом рынке, с четким видением собственных интересов, рассматривает Россию как идеальный полигон для вливания в нее собственных средств. Особенно, когда речь идет про прямые инвестиции, предполагающие получение контрольного пакета акций. При этом страна-реципиент или конкретный бизнесмен должны быть рады любому источнику денежных средств.

Развитие Российско-Китайского инвестиционного сотрудничества

Если проанализировать инвестиции Китая в Россию, то динамика позитивна. В 2006 году КНР вложил 470, в 2012 – 660, а в 2014 – 4080 миллионов долларов прямых инвестиций в отечественную экономику.

• поиск и разработка полезных ископаемых, рекультивация исчерпанных месторождений,
• все цепочки лесопромышленного комплекса,
• альтернативная энергетика,
• связь и строительство ,
• торговля и сфера обслуживания,

Также огромный интерес Китая проявляется ко всему, что происходит на территории Восточно-Сибирского и Дальневосточного экономических районов.

Инвестиционные проекты в России

Вот примеры наиболее масштабного инвестиционного сотрудничества России и Китая:

1. Инвестиционное сотрудничество России с Китаем в проекте «Ямал-СПГ». Китайская нефтегазовая корпорация выкупила у компании «Новатэк» 20% акций. По инсайдерской информации их стоимость составляет 810 млн. долл. США.

1. Приобретение Китайской инвестиционной корпорацией акций «Уралкалия». Было куплено 12,5% акций на сумму в 2 миллиарда долларов. Это дало возможность китайским бизнесменам обеспечить бесперебойные доставки калийных удобрений собственным аграриям.

1. Прямые инвестиции в «Металлы Восточной Сибири». Стоимость концерна 750 миллионов долларов. Занимается поиском и добычей цветных металлов на территории Бурятии.

1. Покупка Строительным банком Китая акций ВТБ. Пока 2%, что составляет 100 млн. долл. Это лишь первичное инвестиционное сотрудничество России и Китая в финансовой сфере в период жестких внешнеэкономических ограничений.

1. Китайская государственная электросетевая корпорация влила 1,1 млрд. долларов в группу компаний «Синтез», которая занимается транспортировкой и перераспределением энергии между объектами электросетевых хозяйств низшего ранга.

1. Покупка уже упомянутой Китайской инвестиционной корпорацией акций Московской биржи. Было куплено 5,4 % акций, за которые подданные КНР в сумме заплатили 100 млн. у.е.

Кроме того, с 2009 года существует Программа сотрудничества между КНР и административными единицами Дальнего Востока и Восточной Сибири, в ходе которой под прямое инвестирование уже передано 22 проекта между Китаей и Россией.

Еще 25 проектов находятся на стадии поиска донора финансов, 4 разрабатывают техническую документацию, 6 оставлены китайскими инвесторами, после того, как они убедились в невозможности получить прибыль. Ведь основными принципами развития российско-китайского инвестиционного сотрудничества, как и любого другого, является увеличение имеющихся финансов. А если этого не происходит, то ни один инвестор не захочет терять свои деньги из-за неизвестных идеалов или следованию Программе, которая идет вразрез с его убеждениями.

Основными целями развития российско-китайского инвестиционного сотрудничества является зарабатывание денег. Только инвестор их уже заработал, поэтому занимается вдумчивым поиском потенциально прибыльных предприятий. Речь идет не только про Россию. Китайские инвесторы сейчас замечены во всех странах бывшего СССР, в Европе, Латинской Америки. Поэтому если инвестиционные проекты России покажутся бизнесменам из КНР малопривлекательными, то они быстро найдут другое место вложения собственных средств – в странах с культивируемым инвестиционным климатом, умеренным, падающим или нулевым уровнем коррупции и качественными трудовыми ресурсами.

Российские инвестиционные проекты

Инвестиционные капиталы есть не только у китайских, но и российских бизнесменов. Соотечественников интересует строительство и транспортные перевозки.

Динамика позитивная. Если в 2006 году в экономику КНР было вложено всего 67 млн. долл., то уже в 2014 году эта цифра выросла до 869 млн. долларов США. Вот список самых ярких примеров подобного – обратного, инвестиционного сотрудничества.

1. Завод в г. Шуаняшань, что в провинции Хэйлунцзян, занимающийся производством пентооксида ванадия получил 18 млн. долларов от ГК «Петропавловск».

1. ГК «Русал» инвестировали 15 млн. долл. в 2 предприятия по производству катодных блоков для алюминиевых заводов. Локация – провинция Шаньси.

1. Строительство нефтеперерабатывающего предприятия в Тяньцзине, в которое ОАО «НК «Роснефть» вложила 5 млрд. долларов. К сожалению, реализацию идею прямого инвестирования не допустила китайская сторона, продав всего лишь 49% имеющихся акций.

1. ОАО «Куйбышев Азот» вложили 8,1 млн. долл. в разработку и создание строительных пластмасс. Правда, 10 миллионов предприятию дала торговая компания «Хэ Е», прописанная в Шанхае, поэтому контрольный пакет акций российская сторона снова не получила.

1. Очень интересный проект – концерн «Энергомера» из Ставропольского края взял участие в строительстве предприятия в Чанчжоу, специализирующегося на производстве компонентов для изготовления солнечных батарей.

1. Скорее исключением, чем правилом, является создание компании «FescoLinesChinaCompany», которая занимается логистикой. Объем инвестиций в 1,56 млн, долл. позволил создать инвестиционный объект со стопроцентно российским капиталом.

Множество отечественных бизнесменов занимаются инвестированием в товары из Китая. Но, с точки зрения Alta economics, это весьма ограниченное в смысле возможностей вложение своего капитала. То есть доступ к процессу материального производства и сбыту может принести куда больше прибыли, чем элементарная покупка, доставка и перепродажа конкретной партии какого-то товара.

Если говорить про китайско-российское сотрудничество в вопросах инвестирования, то бизнесмены из КНР всеми силами стараются не допустить получения контрольного пакета акций иностранным донором. Будем считать, что лобирование интересов отечественных бизнесменов в Китае – главная задача Российского фонда прямых инвестиций.

Источники: http://geum.ru/ec-aref/pryamye-investitsii-kitaya-za-rubezhom.php, http://moluch.ru/archive/126/35000/, http://promdevelop.ru/investitsionnye-proekty-rossii/

Источник: invest-4you.ru